Прошло девять лет, как я приняла в свою семью сына моего мужа: он клялся, что изменил только однажды и больше никогда не повторит.
Мой мир казался идеальным: уютный дом в Подмосковье, любимый муж, три дочери, старшая уже в переходном возрасте. Но один телефонный звонок перевернул всё, раскрыв тайны, которые едва не разрушили нас. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю — всё было не напрасно.
Я живу тихой, размеренной жизнью. Уже много лет замужем за Дмитрием, вместе растим три дочки. Работаю на дому: создаю авторские куклы, продаю их через интернет. Мои работы популярны, заказов хвата на месяцы вперёд. Хобби превратилось в успешное дело, приносящее радость. Но судьба приготовила испытание, перевернувшее мою жизнь.
Недавно позвонила подруга Марина. Она работает в агентстве по организации праздников: развлекает детей, делает фигурки из шариков. Её пригласили в реабилитационный центр для детей-инвалидов, оставшихся без родителей. Нужен был человек для мастер-класса, и она вспомнила обо мне. Это был волонтёрский проект, без оплаты, но я согласилась. Почему бы не помочь? К тому же я как раз завершила заказ и могла выделить время.
Когда я пришла в центр, меня проводили в комнату, где собрались дети. Я замерла на пороге. В инвалидном кресле сидел мальчик лет пяти, и я не могла оторвать от него взгляд. Его глаза, улыбка… Он был вылитый Дмитрий. Сердце сжалось. Мальчика звали Артём Соколов, и он мгновенно покорил моё сердце.
Неделю я не могла думать ни о чём, кроме него. Артём не выходил у меня из головы. Я решила поговорить с Дмитрием об усыновлении. Но его реакция меня потрясла: он кричал, что я сошла с ума. «Какой сын? Он же инвалид!» — выпалил он. Два дня мы молчали, будто чужие. В доме витало напряжение.
Утром я собралась в центр, чтобы снова увидеть Артёма. Дмитрий вдруг спросил: «Куда?» Я ответила: «К Соколову. Так фамилия мальчика». Муж побледнел. Он потребовал поехать вместе. «Раз это так важно, я хочу его увидеть», — сказал он. Я обрадовалась, надеясь на поддержку.
Но после визита Дмитрий вернулся домой невменяемым. Напился, чего не делал годами, и пил ещё два дня. Я не выдержала и потребовала объяснений. Его слова разбили мне сердце.
Оказалось, много лет назад у него был роман с женщиной по фамилии Соколова. Он порвал с ней, но, услышав фамилию мальчика, заподозрил неладное — слишком редкая. Увидев Артёма, он понял: это его сын. Нашёл ту женщину, и она призналась: родила ребёнка, но, узнав о его болезни, отказалась от него.
Дмитрий рыдал, умолял простить. Клялся, что изменил только раз и больше никогда. Потом, глядя мне в глаза, попросил забрать Артёма. Я ответила: «Думаешь, я передумала? Теперь хочу ещё сильнее. Он — брат наших дочерей».
Было нелегко. Усыновление — лишь начало. Самое трудное — объяснить дочерям. Они были в шоке, задавали вопросы, на которые я едва находила ответы. Потом — бесконечные реабилитации, операции, упражнения, чтобы Артём смог ходить. Я злилась на Дмитрия, винила его за ложь и боль. Порой казалось, что не выдержу.
Но время лечит. Прошло девять лет. Теперь мой сын гоняет мяч во дворе, катается на велосипеде и перед школой целует меня со словами: «До вечера, мам!» Я смотрю на него и понимаю — всё было не зря. Наша семья стала крепче. Дмитрий изменился: стал внимательнее, нежнее. Мы будто начали с чистого листа.
Артём — наш свет. Его улыбка — моя награда за все испытания. Я верю, что всё в жизни происходит не просто так. И ни о чём не жалею.