Алена поставила бокал из-под вина на прикроватную тумбочку и оглянулась на своего мужа. В полумраке спальни Максим представлял собой весьма занятное зрелище. И только девушка потянулась к супругу за поцелуем, как раздалась трель звонка. Настроение провести с Максимом романтический вечер улетучилось моментально. Макс стал выглядеть как испуганный и пойманный за женской баней подросток, а сама Алена нахмурилась и тяжело вздохнула. Им обоим не приходилось долго размышлять на тему, кто бы это мог звонить в неурочный час. Оба молодожена прекрасно знали ответ на этот не озвученный вопрос.
— Может быть, не станем открывать? — Алена с надеждой посмотрела на мужа.
Максим ответил не сразу. Будь его воля, то он бы, разумеется, с большим удовольствием проигнорировал эту настойчивую попытку попасть к ним домой. Но, увы, он знал, чем подобные вещи для них с женой заканчиваются.
— Не получится, — протянул он, слезая с кровати и застегивая нижние пуговицы рубашки. — Ты же знаешь, что с нас стружку снимут. Я открою.
Звонок во выходной двери трезвонил уже не переставая. Алена рывком поднялась с кровати и включила свет, с силой ударив по выключателю. Галина Павловна вплыла в квартиру с триумфальным видом.
— Ну, что вы на меня так уставились? — запричитала она, поймав взгляды Алены и Максима. — Я просто мимо проходила и решила заглянуть к вам на огонек.
Алена еле сдержалась от того, чтобы напомнить, что вот так вот регулярно она заходит на огонек к молодоженам каждый день. В выходные дни бывало и дважды, с утра и вечером. Причём, если сначала молодая женщина была уверена, что мама Максима просто волнуется за своего сына и хочет знать, что у них всё хорошо, то теперь, полгода спустя после регистрации брака, это становилось уже просто неприличным. Алёне до полусмерти надоела свекровь в её же собственной квартире. Да-да, помещение принадлежало лично Алёне. Небольшая двушка с одной проходной комнаткой досталась Алене в подарок от родителей. Девушка горячо поблагодарила маму и папу и вскоре привела на свою территорию мужа.
Максим был хорош всем, стремился зарабатывать, помогал по дому, был откровенен и уважительно обращался с женой. Но имел он и один весьма существенный недостаток, и этим недостатком можно было с полной уверенностью считать его мамашу. Галина Павловна растила сына совершенно одна. Отец Максима растворился за горизонтом сразу после его появления на свет. Женщина неплохо зарабатывала и старалась уделять сыну максимум внимания. Своих собственных интересов у Галины Павловны не было. Она жила сугубо ради сына. Когда же Максим сначала завел себе постоянную девушку, а потом надумал жениться, мир женщины просто рухнул в одночасье. Конечно, потенциальная свекровь поначалу планировала, что Максимка приведёт свою невесту в её квартиру. Жила она в маленькой двухкомнатной квартире, но, по её мнению, в тесноте, да не в обиде. В честолюбивых планах женщины было полное поклонение молодой жены, которой она будет объяснять, как правильно Максима кормить, как стирать его одежду и как нужно наводить порядок в доме. А жена сына, естественно, станет к ней прислушиваться и благодарить за внимание и бесценный опыт, а также ценить свою свекровь. Но, увы и ах, честолюбивым планам не суждено было сбыться. Невеста Максима могла похвастаться наличием собственного жилья, куда и утащила её ненаглядного мальчика.
Холодно и одиноко тотчас стало Галине Павловне. Она стала находить предлоги для того, чтобы регулярно и как можно чаще наведываться к сыну в его новую квартиру. А то, что новоиспеченной невестке это, очевидно, не нравилось, женщину даже забавляло. Ей так хотелось посмотреть, как она станет крутиться и унижаться перед ней, чтобы и право на свою собственную жизнь отстоять и Максима не обидеть. Это зрелище стоило того, чтобы потерпеть неприятную рожу этой наглой и хитрой Алены.
— Вот, пирожочков вам принесла! — масляным голоском запела свекровь. — Как ты любишь, Максимушка, с картошечкой, а то не напекут тебе здесь пирожков, голодом поди морят.
Алене страстно хотелось высказаться, причем грубо, но она сдержалась из последних сил. Максим не мог или не хотел раз и навсегда объяснить своей матери правила прихода в их дом. Девушка круто повернулась и вышла, оставив мать сюсюкать наедине с сыном в кухне. В душе Алена вся кипела от негодования. Галина Павловна проводила ее торжествующим взглядом и стала угощать Максима пирожками.
В тот вечер Алена выставила Максима спать на диван. Она была недовольна поведением супруга.
— Ну, втолкуй ты ей, пожалуйста, — просила она, — что нельзя просто так ходить к нам. Нельзя! Мы не голодаем.
— Ну, пойми же ты, ей скучно! — привычно увещевал мужчина. — Рано или поздно привыкнет, что меня нету рядом, и успокоится.
Алена не верила в то, что всё успокоится. Она не без оснований полагала, что всё наоборот усугубится еще больше, если не дать Галине Павловне отворот-поворот прямо сейчас. Но как же это сделать? Максим отказывался входить в положение и понимать, что от него требуется. Закрадывались в голову к молодой женщине даже мысли о том, что она на самом деле весьма поторопилась с браком. Зачем ей понадобилось соглашаться на предложение Максима? Чтобы потом вечно жить с его матерью, даже если и на расстоянии? А что будет, когда появятся дети?
Тяжелые мысли не давали Алене спать, и потому наутро она чувствовала себя отвратительно. А еще и Максим с самого утра старательно демонстрировал молодой жене, что его обижает такой подход к матери. Было отчего прийти в отчаяние.
Алена трудилась посменно, и сегодня в половине третьего была уже свободна. Молодая женщина предвкушала, что вернется домой, немного подремлет, а потом начнет готовить своему супругу потрясающий примирительный ужин. На эту роль отменно годился салат из морепродуктов и какой-нибудь затейливый гарнир. Но, увы, у подъезда ее ожидал сюрприз. Галина Павловна в сопровождении двух больших баулов стояла у двери и выглядывала невестку.
— А что вы тут делаете? — не смогла удержаться Алена.
— Жить с вами буду, — сказала, как отрезала та. — Пропадает мой сынок без меня. Не готовишь ты ему человеческую еду, не убираешь, пылью зарастаете, желудок садите.
— Вы не можете жить в моем доме, — напирая на каждое слово, ответила Алена.
— Тут живет мой сын, поняла? И тут буду жить я! Мала еще, пигалица, указывать мне! Имею полное право, — прошипела женщина.
Первым порывом Алены было развернуться и уйти восвояси. Но потом она поняла, что капитуляцией проблему не решишь. Действовать нужно хитрее.
— Хорошо, — неожиданно согласилась она. — Пойдемте, —и распахнула перед свекровью дверь подъезда.
Пока Галина Павловна с видом триумфатора раскладывала вещи в шкафу, Алена позвонила по телефону и села обедать. Ждать пришлось недолго. В двери позвонили.
— Мама, папа, как я вам рада! — Алена обнимала гостей в коридоре.
А вот Галине Павловне пришлось невесело. Оказалось, что и Аленины родители соскучились по дочери, а еще они сдали свою квартиру и приехали сюда насовсем. Максима вечером поставили перед фактом — надо потесниться. С этих пор жизнь в отдельно взятой квартире превратилась в борьбу за выживание. Тесть постоянно ругал зятя за то, что он не в состоянии докрутить полочки или правильно отрегулировать пластиковые окна на зиму. Тёща спорила с его матерью о том, до какого цвета следует зажаривать корочку на курице, и грозилась выкинуть в мусорное ведро всё, по её мнению, пережаренное. Галина Павловна уже была и сама не рада своей затее переехать к этой кошмарной невестке, и горячо желала съехать, но не хотела оставлять поле боя за соперниками, и поэтому изо дня в день мучилась.
Ночи же вообще представляли собой что-то невообразимое, потому что родители Алены заняли диван, а матери мужа отвели место в спальне молодых на крошечной раскладушке. Максим от такого ограничения страдал больше всех. Но, по понятным причинам, никого это не волновало. Очереди в ванную, споры, ссоры и выяснения отношений между родителями стали постоянными спутниками жизни в квартире. Все чаще Максим и Алена понимали, что дальше так продолжаться не может. Парень с сожалением вспоминал те дни, когда они с молодой женой принадлежали только друг другу, и не нужно было отстаивать очередь, чтобы попасть в ванную комнату или туалет. А Алена вторила ему и напоминала, как было здорово завтракать на своей кухне без споров родственников о том, кто ночью так громко храпел.
Настал момент, когда Максим предложил Алене:
— Слушай, а давай сходим сегодня на свидание, как раньше, помнишь? Только я и ты.
Девушка не отказала мужу, и это был лучший вечер за последние пару месяцев. Свидания стали регулярными, и молодые люди вспомнили, что значит быть молодыми и влюбленными. В субботу, собрав всю семью за столом, парень объявил:
— Дорогие наши родители! Мы с женой решили, что настало время жить отдельно от всех. Совсем от всех, — покосился он на свою маму. — А значит, мы просим всех вас уехать домой. Обещаем звать в гости и навещать, но просим вас понять нас. Без приглашения никого мы здесь не ждем.
Процесс сбора вещей был быстрым и результативным. Уже к вечеру все гости покинули квартиру. Алёна не знает, надолго ли хватит твердости Максима, но по состоянию на сейчас у них все чудесно. А Галина Павловна боится вновь столкнуться с ее родителями, поэтому ей пришлось смириться с тем, что сын теперь как-никак женатый человек, и женщина успешно борется со своим желанием ходить в гости.