Валентина задумчиво перемешивала борщ, прислушиваясь к тяжелым шагам мужа. Виктор опять пришел поздно. Тридцать два года брака, а всё как по кругу.
— Опять этот борщ? — Виктор брезгливо отодвинул тарелку. — Сколько можно одно и то же?
— Ты сам говорил, что любишь мой борщ, — тихо возразила Валентина.
— Говорил когда-то. А ты как попугай повторяешь одно и то же. Ни фантазии, ни развития.
Валентина вздохнула. В детском саду её ценили, но дома она чувствовала себя вещью.
— Валя, надо поговорить, — голос Виктора звучал непривычно решительно.
— Что случилось?
— Я ухожу от тебя. К Марине.
— К какой Марине?
— К моей начальнице. Мы уже полгода вместе. С ней я чувствую себя живым. А с тобой? Одна бытовуха. Ты даже на работу нормальную устроиться не смогла — в детсаду возишься, копейки получаешь.
— Но ты же сам не хотел…
— Всё, Валя! Я уже вещи собрал. Квартира на тебя записана, живи. Только вот без меня ты и трёх дней не выдержишь! Кто кран починит? Кто счета разберёт?
— Почему ты так со мной? — голос дрожал.
— Потому что ты слабая. Всегда была слабой. Беспомощная. Марине сорок два, она сильная. А что ты? Пятьдесят восемь? Жизнь прошла, Валя. Смирись.
Входная дверь хлопнула. Валентина опустилась на стул. В голове крутились его слова: «Без меня ты и трёх дней не выдержишь».
Утро встретило её гулкой пустотой. Валентина не спала всю ночь. На кухне она привычно достала две чашки. И только тогда осознала — вторая не нужна. Руки задрожали, чашка выскользнула и разбилась.
— Ну вот, — всхлипнула она. — Даже с этим не справляюсь.
Зазвонил телефон. Сын.
— Мам, ты как? Отец мне всё рассказал.
— Он сказал, что я без него не справлюсь, — тихо произнесла Валентина.
— Что за бред? — возмутился Серёжа. — Мам, ты самый сильный человек, которого я знаю. Просто он тебе не давал это показать.
— Думаешь?
— Уверен! Мы приедем сегодня вечером.
— Нет, — вдруг твёрдо сказала Валентина. — Не надо. Я… я должна сама.
Повесив трубку, она решительно встала. Годами она мечтала переклеить обои, но Виктор всё откладывал. Валентина достала блокнот и начала писать: «Обои. Плитка. Выбросить кресло Виктора…»
В хозяйственном магазине она выбрала обои — яркие, с крупными цветами. Такие, которые Виктор всегда считал «безвкусицей». Вернувшись, включила музыку — громко, на всю квартиру. Раньше Виктор не разрешал. Позвонила подруга Лида.
— Валюш, Витя ушёл?
— Ушёл. К молодой начальнице.
— И что ты теперь?
— Ремонт делаю. Приходи завтра, поможешь. И девчонок зови.
— Валя, ты в порядке?
— Знаешь, — Валентина улыбнулась, — кажется, впервые за много лет я действительно в порядке.
Утром третьего дня в дверь позвонил сантехник. Она и забыла, что вчера набралась смелости и позвонила в ЖЭК.
Кран починили за двадцать минут. Валентина расплатилась, сама подписала квитанцию и рассмеялась.
— Три дня, Витя. Три дня прошло. И знаешь что? Я справляюсь!
Прошло две недели. Квартира преобразилась. В гости пришли подруги с тортом.
— Новоселье отмечать будем! — объявила Зина. — Ого! Валюха, да ты дизайнер!
— Раньше ты жила в Витиной квартире, — подмигнула Лида. — Теперь это твой дом.
Валентина улыбнулась.
— А ты чего на работу не выходишь?
— Я уволилась. Решила сменить работу. Буду вести кружок рукоделия в центре творчества. Там и платят больше. А еще я открыла свой магазинчик на Ярмарке Мастеров. Уже три заказа есть!
Подруги изумленно переглянулись.
Вечером позвонил Серёжа.
— Мам, отец звонил мне. Спрашивал, как ты.
— И что ты сказал?
— Правду. Что ты неожиданно расцвела. Кажется, он представлял тебя рыдающей в подушку.
— Знаешь, сынок, не мог бы ты забрать отцовские вещи? Мне место в шкафу требуется.
— Для новых нарядов?
— Именно! В субботу иду с девочками на концерт.
После разговора она посмотрела на себя в зеркало. Взгляд другой. Живой, уверенный.
Три недели после ухода Виктора пролетели как один день. В дверь позвонили. На пороге стоял Виктор. Осунувшийся, с помятым лицом и букетом хризантем.
— Привет, — неуверенно произнёс он.
— Зачем? — спокойно спросила она.
— Я… я подумал… Может, нам поговорить? Проходи.
Виктор шагнул в прихожую и замер.
— Ты… ремонт сделала?
— Да. И перестановку. Чай будешь?
Он сел за стол, оглядываясь. Яркие обои, новые занавески.
— Вижу, ты… справляешься, — произнёс он.
— Более чем. Так о чём ты хотел поговорить?
— Понимаешь… С Мариной не сложилось. И я подумал… может, нам стоит попробовать снова?
— Попробовать снова?
— Валя, я был не прав. Просто кризис…
— Тебе шестьдесят один, Витя. Ты говорил, что без тебя я и трёх дней не выдержу. Помнишь?
— Валя, я погорячился…
— А я выдержала. И не только выдержала — я живу! У меня новая работа, новые друзья. Я счастлива, Витя!
Он недоверчиво смотрел на неё.
— И ты не скучаешь?
— Честно? Первые дни — да. А потом поняла, что скучала не по тебе, а по привычке.
— Значит, не вернёшься?
— Нет, — мягко, но твёрдо ответила Валентина. — Я наконец-то нашла себя. И не хочу снова терять. Мне пора на работу.
У двери Виктор обернулся:
— Знаешь, ты изменилась.
— Не изменилась, — покачала головой Валентина. — Просто стала собой. Той, какой всегда была внутри. Просто ты не замечал.
Когда дверь закрылась, она улыбнулась. Вечером позвонил Серёжа.
— Мам, отец приходил? Хотел вернуться?
— Да.
— И что ты?
— Отказала.
— Горжусь тобой, мам.
Перед сном Валентина записала в дневник:
«Сегодня я поняла: самое страшное — не остаться одной, а потерять себя рядом с кем-то. Три недели назад я боялась, что не проживу трёх дней без мужа. А сегодня я отказалась вернуться к нему, потому что наконец-то нашла себя. Жизнь только начинается. Моя собственная жизнь.»
Она закрыла дневник и выключила свет. Впереди — целый мир возможностей. И она точно справится.