Пётр вошёл на кухню с виноватым лицом.
— Таня, ты не злись, ладно? Мамке пока некуда. Спина, врач… у неё в квартире холодина. Недели две.
— Временно? — переспросила она, даже не повернув головы.
Не успел он ответить, как входная дверь хлопнула.
— Петенька! Сыночек! Я приехала! — в дверях кухни появилась его мать, Антонина Михайловна. — Танечка, привет, дорогая! Ты как хорошо выглядишь, несмотря на твои эти… высыпания. От нервов, да?
Антонина сразу начала хозяйничать, критикуя «кукольные» кастрюльки и объявляя, что сварит свой суп, без «бальзамино и авокадо». Она заняла комнату Татьяны, вытеснив её в гостиную. Конфликт нарастал: свекровь выбросила дорогой японский чай Тани, заявив, что это «пыль», заставила холодильник своими банками без подписей и принесла в спальню иконы.
— Петя, она в спальню принесла иконы. И повесила на кухне табличку: «Господи, благослови этот дом». Я теперь хожу мимо и думаю, кому это адресовано, — говорила Татьяна мужу, но тот лишь вздыхал.
Напряжение достигло пика, когда свекровь сорвалась:
— Я тридцать пять лет одна! Муж ушёл. Петя маленький. А ты пришла — на всё готовое! И теперь корону поправляешь!
— Мой эгоизм — это единственное, что меня ещё защищает от того, чтобы не раствориться в ваших банках и молитвах! — ответила Татьяна.
Пётр попытался их успокоить:
— Хватит. Вы — взрослые женщины. И ведёте себя, как коты, которых закрыли в одной коробке. Только коробка — это моя жизнь.
Вскоре по приглашению свекрови в квартире появилась Лена — бывшая жена Пети. Она вела себя уверенно, как будто имела на этот дом свои права. Антонина Михайловна открыто её поддерживала.
— Леночка, может, ты у нас поживёшь пару дней? А то Таня постоянно на работе. А ты и Пете — ну, душой рядом будешь…
Это стало последней каплей.
— А ДАВАЙТЕ ТАК: ВСЕ БУДЕТЕ У МЕНЯ ЖИТЬ! УСТРОИМ ГОСТИНИЦУ! КТО СЛЕДУЮЩИЙ? — взорвалась Татьяна. — Я шесть лет шла к этой квартире. По кирпичику. И вот теперь у меня тут вяжут, варят и ведут себя, как дома. Нет. Так не пойдёт.
Она посмотрела на молчавшего мужа:
— Спасибо, Петя. Ты только что выбрал сторону.
Собрав вещи, она уехала к подруге.
Через три дня Пётр приехал к ней.
— Я выгнал Лену. Сказал маме, что больше так нельзя. Поставил ультиматум. Мама ушла на дачу. Я боялся кого-то обидеть. В итоге обидел всех. Особенно тебя. Если хочешь, я тоже уйду.
Татьяна посмотрела на него уже без злости.
— Нет, Петь. Не всё. Но теперь у нас будет по-другому. Либо я в этом доме, и все учатся жить по-человечески. Либо я ухожу. Навсегда.
Он кивнул. Медленно. Впервые — не как мальчик, а как мужчина.
Антонина Михайловна больше не вернулась. Лена исчезла. А Татьяна стала спать спокойно. В своём доме. Своим пледом. И теперь она точно знала: никакая женщина больше не появится у неё в дверях со словами: «Я просто зашла».