— Мам, с днём рождения! Прости, что не получилось приехать. Надеюсь, подарок тебе по душе.
— Спасибо, родная. Ты же знаешь, для меня самое важное — твоё счастье.
Анна задумчиво опустила конверт и перевела взгляд на стильную упаковку, украшенную богатой бархатной лентой. Её дочь всегда отличалась безупречным вкусом в выборе подарков – она словно чувствовала, что может согреть сердце. Пятьдесят лет… Кто бы мог подумать, что время так незаметно пролетит?
Её руки едва заметно дрожали, пока она аккуратно развязывала атласный бантик. Под обёрткой оказались антикварные часы – именно такие, о которых она тайно мечтала для своей коллекции. Золотистый корпус с изящной гравировкой, стрелки застыли на 2:45. Впечатляюще, но… они не работали.
Из коробки выпала маленькая записка. Анна подняла её, предвкушая поздравления, но замерла, разбирая неровные буквы: «Тебе пора исчезнуть. Немедленно.»
—Какие странные шутки? – пробормотала она, поворачивая бумажку. Возможно, это просто ошибка? Или кто-то решил поиздеваться?
Часы завораживали своим видом. Что-то в них казалось необычным. За долгие годы работы с антиквариатом она научилась чувствовать, когда предметы хранят свои тайны. Её пальцы невольно потянулись к крышке механизма.
Внутри, свёрнутая в миниатюрную трубочку, находилась ещё одна записка. Два слова, лишившие её дара речи: «Он выходит.»
Анна отшатнулась, и часы упали на пол. Сердце колотилось как сумасшедшее. Лишь один человек мог быть связан с этим словом – тот, чьё имя она старательно стирала из памяти последние пятнадцать лет.
Виктор.
Дрожащими пальцами она включила ноутбук и проверила новостные порталы. Тишина. Никаких упоминаний о досрочном освобождении. Она набрала номер старой подруги из полиции.
—Лена? Привет… Слушай, ты ничего не знаешь о… – голос предательски подвёл её, – о Викторе Самойлове?
—Нет, а что? – в ответ прозвучало искреннее удивление. – Произошло что-то?
—Нет-нет, просто… показалось.
Попытка дозвониться до дочери оказалась безуспешной – телефон был недоступен. Конечно же, ведь она сейчас там, где связь работает раз в неделю.
Анна подошла к окну. Обычный весенний день. Соседка выводит собаку на прогулку, ребятишки идут из школы, продавщица цветов создаёт композиции. Все как обычно.
Но внутри всё сжималось от тревоги. Она отлично помнила, как Виктор искусно маскировал свои намерения под обычность. Как приветливо улыбался соседям за день до того, как сломал ей три ребра. Как угрожал «случайными происшествиями» с их дочерью, если она решится его покинуть.
Тогда судьба сыграла в её пользу. Когда его заподозрили в убийстве, она увидела возможность. Впервые в жизни она солгала в суде – и это была самая правдивая ложь за всю её жизнь. Следователь сомневался, доказательств было мало, но её показания решили всё.
Пятнадцать лет спокойной жизни. А теперь…
Её пальцы сами нашли номер тюрьмы. После длительных препирательств с администрацией она услышала то, чего боялась больше всего:
—Гражданин Самойлов Виктор Андреевич вышел на свободу неделю назад. За примерное поведение.
Неделя. У него была целая неделя, чтобы подготовить… что?
Взгляд упал на часы, неподвижно лежащие на столе. Стрелки все так же указывали без пятнадцати три. Анна моргнула. Что-то изменилось.
Секундная стрелка начала движение.
Часы заработали. Дочь не смогла связаться с ней, но отправила предупреждение – пора действовать.
—
Анна помнила каждую деталь того судебного заседания. Помнила, как дрожали ноги, когда она поднималась давать показания. Как Виктор смотрел на неё – спокойно, почти с улыбкой. Именно этот взгляд пугал больше всего.
—Вы уверены, что видели обвиняемого в ночь убийства? – голос судьи отдавался эхом в голове.
—Да, – соврала она тогда. – Я видела, как он вернулся домой. На его одежде были пятна.
Пятнадцать лет прошло, а воспоминания всё ещё преследовали её в кошмарах. Но сейчас было не время для раскаяния.
Руки двигались быстрее мыслей. Анна достала с антресолей старый рюкзак – тот самый, который когда-то готовила для побега, но так и не решилась использовать. Документы, наличные, смена одежды… Взгляд упал на фотографию дочери. Нет, лучше оставить – любая личная вещь может стать следом.
Антикварный магазин встретил привычным ароматом старого дерева и пыли. Здесь каждая вещь хранила свою историю, но сейчас они казались немыми свидетелями её страха. Старинное зеркало в углу отразило бледное лицо с широко распахнутыми глазами.
—Кого я вижу!
Анна вздрогнула. В дверях стояла Марина Петровна – постоянная клиентка, коллекционирующая винтажные броши.
—С днем рождения, дорогая! – затараторила старушка. – Шла мимо, думаю – загляну…
—Простите, – перебила Анна, – магазин сегодня закрыт. Технические проблемы.
Краем глаза она заметила чёрный седан, медленно проезжающий мимо витрины. Второй раз за последние десять минут. Совпадение?
Когда Марина Петровна наконец ушла, Анна заперла дверь и опустила жалюзи. В подсобке, за старым комодом, был тайник – место, куда она складывала часть выручки «на чёрный день». Теперь этот день настал.
Телефон завибрировал – сообщение от незнакомого номера: «Ты всё такая же красивая. Особенно в этом синем платье.»
Ноги подкосились. Она действительно была в синем платье. Значит, он уже здесь, уже наблюдает за ней.
Воспоминания накатывали волнами. Вот она маскирует синяки под тональным кремом. Вот объясняет врачу в травмпункте, что «неудачно упала». Вот дочь задаёт вопрос: «Мама, почему папа такой злой?»
А потом произошло то убийство. Молодая девушка, студентка из соседнего дома. Все улики были косвенными, но Анна знала – это сделал он. Знала по его довольной ухмылке, по тому, как он насвистывал любимую мелодию, читая новости об убийстве.
Второе сообщение пришло, когда она набивала рюкзак деньгами: «Думаешь, сможешь скрыться? Я ждал этого момента пятнадцать лет, сейчас мне нужно решить дела, но вскоре я найду тебя.»
На автовокзале было многолюдно. Анна купила билет до Новосибирска, но села на автобус до Казани. Старый трюк, но может сработать. В салоне пахло бензином и духами. Молодая мама укачивала ребёнка, пожилой мужчина читал газету, двое студентов оживлённо обсуждали какой-то сериал.
Обычная жизнь. Как давно она сама жила такой жизнью?
Автобус тронулся. Анна достала телефон – одноразовый, купленный в киоске возле вокзала – и набрала номер дочери. Гудки, гудки… Автоответчик.
—Милая, – голос дрожал, – знаю, у тебя там проблемы со связью. Просто… просто знай, что я люблю тебя. И спасибо за часы.
Часы. Она достала их из сумки. Теперь они работали безупречно, словно никогда и не ломались. Как будто кто-то…
Воспоминание ударило по мозгу. Виктор когда-то ремонтировал часы. Это было его хобби, его страсть. «Главное в часовом механизме – терпение,» – говорил он. – «Можно годами ждать нужного момента, а потом – тик-так – и всё встаёт на свои места.»
Она окоченела. Он знал, что она побежит. Знал, и теперь играл с ней, как кошка с мышью.
Телефон снова завибрировал. На этот раз это было фото – её дом, сделанное час назад. В окне горел свет, хотя она точно выключила его, уходя.
Кто-то уже успел добраться туда.
Следующее сообщение содержало одно единственное слово: «Близко.»
Автобус въехал в туннель, и салон погрузился во тьму. В стекле отражалось её лицо – бледное, напряжённое. Но в глазах появилось нечто новое.
Решимость.
Она больше не была той подавленной женщиной, которая терпела насилие и оскорбления. Не той растерянной свидетельницей на суде. Пятнадцать лет свободы научили её многому.
Анна достала блокнот и начала писать. План побега, список необходимых документов, возможные убежища. Если Виктор желает играть, она примет правила его игры. Но финал напишет сама.
Автобус выехал из туннеля. Впереди расстилалась ночная дорога – бесконечная лента асфальта, уходящая в темноту. Где-то там, в этой черноте, начиналась её новая жизнь.
Часы на запястье показывали полночь. Начинался новый день.
—
—Вам помочь? – спросила девушка за стойкой салона красоты.
—Да, – Анна положила на стойку фотографию из журнала. – Хочу именно такой оттенок.
Медово-русые волосы превратились в огненно-рыжие. Новые контактные линзы сделали карие глаза зелёными. Чужое лицо смотрело на неё из зеркала – лицо женщины, которой никогда не существовало.
Прошла неделя с того дня рождения. Семь дней постоянного перемещения. Анна меняла города, как перчатки, не задерживаясь больше суток нигде. Но сегодня всё должно было измениться.
Старые связи не подвели. Человек, которому она когда-то помогла найти редкую брошь XIX века, оказался не просто коллекционером. За определённую сумму он мог достать всё что угодно – от нового паспорта до целой биографии.
—Теперь вы – Елена Сергеевна Воронова, – сказал он, протягивая пакет документов. – Родились в Томске, последние десять лет жили в Праге. Вернулись в Россию полгода назад.
Анна кивнула, разглядывая своё новое удостоверение личности. Странное чувство – умирать заживо, стирать себя прежнюю.
Телефон завибрировал. Новая новость: «Разыскивается владелица антикварного магазина». Под заголовком – её фотография и комментарий Виктора: «Я просто хочу найти свою бывшую жену. Я изменился. Хочу попросить прощения.»
Она горько усмехнулась. Виктор всегда умел играть перед публикой. Добрый, кающийся муж ищет пропавшую супругу – какой прекрасный образ для прессы.
Но она знала правду. Знала по сообщениям, которые приходили каждый день:
«Я найду тебя.»
«Ты не сможешь скрываться вечно.»
«Помнишь, что случилось с той девушкой? С тобой будет хуже.»
Однажды утром она проснулась от странного предчувствия. Включила новости и замерла: её старый дом сгорел дотла. «Предположительно, короткое замыкание,» – говорил пожарный инспектор в камеру.
Анна знала – это послание. Виктор показывал, что от прошлого не должно остаться следа.
Что ж, она была согласна.
В тот же день она купила билет в Санкт-Петербург. Сняла квартиру в спальном районе, устроилась консультантом в магазин винтажной одежды. Елена Воронова начала свою жизнь.
А потом пришло письмо от дочери. Настоящее, бумажное, отправленное через старую подругу:
«Мама, прости за часы и записки. Я узнала о его освобождении случайно – моя подруга работает в системе. Я не могла рисковать, предупреждая тебя напрямую. Он контролировал все мои контакты. Надеюсь, ты в безопасности. Не пытайся со мной связаться – так будет лучше для нас обеих. Я люблю тебя.»
Анна прижала письмо к груди. Её девочка. Её умная, заботливая дочь.
Вечером она сидела в маленьком кафе на Невском. Те самые часы лежали перед ней – теперь они работали безупречно, отсчитывая секунды её новой жизни.
За соседним столиком молодая пара строила планы на будущее. Официантка напевала что-то себе под нос, протирая стаканы. В окно барабанил дождь.
Телефон завибрировал в последний раз. Сообщение с незнакомого номера: «Ты жива. Я знаю это.»
Анна улыбнулась и опустила телефон в чашку с кофе. Потом достала из сумки новый – с другим номером, другим именем, другой жизнью.
—Что-нибудь ещё? – спросила подошедшая официантка.
—Да, – ответила Елена Воронова. – Мне, пожалуйста, ещё один американо. И пирожное. Сегодня особенный день.
Часы на стене показывали начало шестого. Время новой жизни. Время без страха.
А где-то в другом городе Виктор продолжал свою охоту, не подозревая, что его добыча давно исчезла. Анна умерла в тот день, когда получила его первое сообщение.
Елена поправила рыжую прядь и улыбнулась своему отражению в витрине. У неё была целая жизнь впереди.
И эта жизнь принадлежала только ей.