Вам у нас точно понравится!
— Ольга, нам придется расстаться.
Владимир произнес это с той самой отеческой мягкостью в голосе, которую он включал, когда намеревался провернуть очередную подлость.
Он откинулся на спинку своего внушительного кресла, сцепив пальцы на животе.
— Мы решили, что компании нужен свежий взгляд. Новая энергия. Ты же понимаешь.
Я всматривалась в его ухоженное лицо, в дорогой галстук, который сама помогла ему выбрать к прошлому корпоративу.
Понимаю ли я? О, несомненно. Я знала, что инвесторы заговорили о независимом аудите, и ему срочно требовалось устранить единственного человека, который видел всю картину полностью. Меня.
— Понимаю, — спокойно ответила я. — Новая энергия — это Таня из приемной, которая путает дебет с кредитом, но зато ей двадцать два, и она смеется над всеми твоими шутками?
Он поморщился.
— Дело не в возрасте, Ольга. Просто… твой подход слегка устарел. Мы топчемся на месте. Нужен рывок.
Рывок. Это слово он повторял последние полгода. Я строила эту фирму вместе с ним с нуля, когда мы обитали в крошечном офисе с обшарпанными стенами.
Теперь, когда офис стал глянцевым, я, видимо, перестала соответствовать интерьеру.
— Хорошо, — я легко встала, ощущая, как внутри все замерло. — Когда мне освободить стол?
Мое спокойствие явно сбило его с толку. Он рассчитывал на слезы, мольбы, скандал. Все то, что дало бы ему повод почувствовать себя великодушным победителем.
— Можешь сегодня. Не спеши. Отдел кадров подготовит документы. Компенсация, всё как положено.
Я кивнула и направилась к двери. Уже схватившись за ручку, я оглянулась.
— Знаешь, Вова, ты прав. Компании действительно нужен рывок. И я, пожалуй, его обеспечу.
Он не уловил смысла моих слов. Лишь снисходительно улыбнулся.
В общем зале, где располагалось около пятнадцати человек, витала напряженная атмосфера. Все всё понимали.
Девушки виновато отводили взгляд. Я подошла к своему столу. На нем уже стояла картонная коробка. Быстро и оперативно.
Я начала безмолвно укладывать в неё свои вещи: фотографии детей, любимую кружку, стопку профессиональных журналов.
На дно коробки положила небольшой букетик ландышей от сына — он принес его мне вчера просто так.
Затем извлекла из сумки заранее подготовленное. Двенадцать алых роз — по одной для каждого сотрудника, кто был рядом все эти годы. И толстую черную папку на завязках.
Я прошла по офису, вручив каждому по цветку.Произносились тихие, искренние слова благодарности. Кто-то обнимал меня, кому-то наворачивались слезы. Это напоминало прощание с близкими.
Вернувшись к своему столу, я держала в руках лишь папку. Взяла ее, миновала растерянные лица коллег и снова направилась в кабинет Владимира.
Дверь была чуть приоткрыта. Он разговаривал по телефону, смеялся.
— Да, старая гвардия уходит… Да, пора идти дальше…
Я не стала стучать. Просто вошла, подошла к его столу и положила папку прямо на его бумаги.
Он поднял на меня удивленный взгляд и прикрыл трубку ладонью.
— Что это еще?
— Это, Вова, мой прощальный подарок. Вместо цветов. Тут собраны все твои «рывки» за последние два года.
С цифрами, счетами и датами. Думаю, тебе будет интересно изучить в свободное время. Особенно раздел о «гибких методологиях» вывода средств.
Я повернулась и ушла. Спиной ощущала, как его взгляд сначала приковывался к папке, а затем к мне.
Он что-то бросил в трубку и оборвал разговор. Но я не обернулась.
Я шла через весь офис с пустой картонной коробкой в руках. Все смотрели на меня.
В их взглядах читалась смесь страха и тайного восхищения. На каждом столе стояла моя алая роза. Это напоминало поле маков после сражения.
Уже на выходе меня догнал главный айтишник, Игорь. Молчаливый парень, которого Владимир считал лишь функцией.
Год назад, когда Вова пытался навесить на него крупный штраф за сбой сервера, произошедший по вине самого Вовы, я принесла доказательства и защитила парня. Он это не забыл.
— Ирина Николаевна, — тихо произнес он, — если вам понадобится что-то… любые данные… облачные копии… Вы знаете, где меня найти.
Я лишь благодарно кивнула. Это был первый голос сопротивления.
Дома меня ждали муж и сын-студент. Они увидели коробку в моих руках и сразу поняли.
— Ну что, получилось? — спросил муж, забирая у меня коробку.
— Начало положено, — ответила я, снимая туфли. — Теперь ждем.
Мой сын, будущий юрист, обнял меня.
— Мам, ты молодец. Я проверил еще раз все документы, что ты собрала. Там без шансов. Ни один аудитор не найдёт зацепок.
Именно сын помог мне систематизировать весь тот беспорядок из двойной бухгалтерии, который я тайно собирала последний год.Весь вечер я просидела в ожидании звонка. Но он так и не позвонил. В мыслях я представляла, как он, сидя в своем кабинете, внимательно просматривает страницы, и его ухоженное лицо постепенно бледнеет.
Звонок раздался только в одиннадцать вечера. Я активировала громкую связь.
— Ольга? — в его голосе не осталось прежней теплоты, лишь слабо скрываемая тревога. — Я изучил твои… документы. Это что, розыгрыш? Шантаж?
— Почему такие резкие слова, Вова? — ответила я спокойно. — Это не шантаж, это аудит. Подарок.
— Ты осознаешь, что я могу тебя уничтожить? За клевету! За похищение документов!
— Ты в курсе, что оригиналы этих документов уже не у меня? И если со мной или моей семьёй что-то случится, они автоматически попадут в несколько весьма любопытных мест. Например, в налоговую.
И к твоим главным инвесторам.
На другом конце провода повисла гнетущая тишина.
— Чего ты хочешь, Ольга? Деньги? Вернуться на работу?
— Я добиваюсь справедливости, Вова. Хочу, чтобы ты вернул всё, что присвоил у компании. До последней копейки. И чтобы ты ушёл добровольно. Без шума.
— Ты с ума сошла! — вскричал он. — Это моя компания!
— Это была НАША компания, — резко ответила я. — Пока ты не решил, что твои интересы важнее. У тебя есть время до утра.
В девять утра я ожидаю известий о твоём увольнении. Если их не последует, папка начнёт своё путешествие. Спокойной ночи.
Я отключила связь, не выслушав его сдавленные проклятия.
Утро началось без новостей. В девять пятнадцать на электронную почту пришло уведомление от Владимира.
Срочное общее собрание коллектива в десять часов. И пометка специально для меня: «Приходи. Посмотрим, кто кого». Он решил рискнуть.
— И что ты собираешься делать? — спросил муж.
— Пойду, конечно. Нельзя пропускать собственное шоу.
Я выбрала свой лучший брючный костюм и вошла в офис в 9:55. Все уже заняли места в переговорной.
Владимир стоял у большого экрана. Увидев меня, он улыбнулся с издёвкой.
— А, вот и наша героиня. Прошу, Ольга, присаживайся. Нам всем крайне интересно услышать, как финансовый директор, обвинённый в некомпетентности, пытается шантажировать руководство.
Он начал свою речь. Говорил напыщенно о доверии, которое я якобы не оправдала. Размахивал моей папкой словно знаменем.
— Вот! Посмотрите! Это — сборник клеветы от человека, который не может смириться с тем, что его время прошло!
В зале воцарилась тишина. Люди отвели взгляды вниз. Им было стыдно, но они боялись. Я дождалась, когда он сделает паузу, чтобы сделать глоток воды. В этот момент я достала телефон и отправила одно слово Игорю: «Давай».
Экран за спиной Владимира погас, а затем на нём появилась отсканированная страница.В ту же минуту экран за спиной Владимира погас, а затем на нем появилась отсканированная страница.
Платежное поручение на оплату фиктивных «консультационных услуг» фирме-однодневке, зарегистрированной на его тещу.
Владимир застыл. На экране последовательно сменялись документы: счета за его личные поездки, сметы на ремонт загородного дома, скриншоты переписки, где обсуждались суммы взяток.
— Что… что это значит? — пробормотал он.
— Это, Владимир, называется «визуализация данных», — громко и отчетливо произнесла я, поднимаясь с места. — Ты говорил о рывке?
Вот он. Это рывок компании к избавлению от воровства. Ты утверждал, что мой подход устарел? Возможно. Я действительно придерживаюсь старомодных взглядов. Я считаю, что нельзя воровать.
Я обратилась к коллегам.
— Я не прошу вас принимать чью-то сторону. Я лишь продемонстрировала факты. А выводы делайте самостоятельно.
Я положила телефон на стол.
— Кстати, Вова, все это прямо сейчас отправляется на почту наших инвесторов. Так что, думаю, увольнение — это самый мягкий исход, который тебя ожидает.
Владимир переводил взгляд с экрана на меня. Его лицо побледнело до цвета пепла. Весь его пафос сдулся, оставив лишь маленького, испуганного человека.
Я развернулась и направилась к выходу.
Первым поднялся Игорь. Затем встал Светлана, наш лучший менеджер по продажам, которую Владимир постоянно пытался отодвинуть на второй план. За ней — Дмитрий, ведущий аналитик, чьи отчеты Вова выдавал за свои.
Даже тихая Наталья из бухгалтерии, которую он доводил до слез по любому поводу, встала. Они уходили не из-за меня. Они уходили от него.
Через два дня мне позвонил незнакомец. Он представился кризис-менеджером, приглашенным инвесторами.
Кратко сообщил, что Владимир отстранен, в компании проводится проверка, и поблагодарил за «предоставленную информацию». Он предложил мне вернуться, чтобы «способствовать стабилизации ситуации».
— Благодарю за предложение, — ответила я. — Но я предпочитаю создавать что-то новое, а не разбираться с руинами.
Первые месяцы оказались сложными. Мы трудились в крошечном арендованном офисе в Решетиловке, который так напоминал мне о начале пути.
Мы с мужем, сыном, Игорем и Светланой работали по двенадцать часов в день. Название нашей консалтинговой фирмы «Аудит и Порядок» полностью отражало нашу деятельность.
Мы привлекали первых клиентов, доказывая свою компетентность не словами, а делом.
Иногда я проезжаю мимо нашего бывшего офиса.
Там сменилась вывеска. Компания не выдержала «рывка» и скандала.
Меня уволили не из-за возраста. Меня уволили потому, что я была зеркалом, в котором Владимир видел свою неспособность и жадность.
Он попытался разбить это зеркало. Но забыл, что осколки имеют гораздо более острые края.