Ольга сидела на холодной лавочке возле вокзала, прижимая к груди сумку — в ней было всё, что осталось после похорон мужа и выселения из съёмной квартиры. Она не плакала — слёзы закончились ещё тогда, когда хозяин комнаты, не слушая её мольбы, выставил за дверь.
Рядом шумел город, люди спешили по своим делам, а она сидела, не зная, куда идти. Вдруг рядом остановились две девочки лет восьми-девяти — близняшки в одинаковых розовых куртках.
— Тётя, а вы что тут сидите? — спросила одна.
— Домой не идёте? — добавила вторая.
Ольга грустно улыбнулась:
— Нет у меня дома, девочки.
Они переглянулись и неожиданно сказали:
— А нам нужна мама. Пойдёмте с нами.
Ольга подумала, что это детская игра, но девочки взяли её за руки и повели по улице. Через несколько минут они уже подходили к старому частному дому. На крыльце стоял мужчина — высокий, крепкий, но с усталым взглядом.
— Папа, вот, мы нашли! — крикнула одна. — Она добрая и без дома!
— Ты хотел, чтобы у нас была мама, а она хочет дом, — добавила вторая.
Мужчина растерянно посмотрел на Ольгу. Она покраснела и попыталась уйти, но он остановил:
— Простите детей… Они после смерти мамы всех женщин зовут к нам.
Ольга тихо ответила:
— Я… я всё понимаю.
Но он вдруг заметил её дрожащие руки, лёгкую хрипоту в голосе, мокрые волосы после дождя… и предложил:
— Зайдите, хоть согрейтесь.
Так она осталась — сначала на чай, потом переночевать. А потом стала помогать по хозяйству, читать девочкам сказки, чинить одежду… Дом наполнился смехом, который давно замолчал.
Через год, в тот же день, близняшки, стоя между ними, снова сказали:
— Мы хотели маму и дом — и теперь у нас всё есть.
Первые недели Ольга всё время боялась, что её попросят уйти. Она вставала раньше всех, готовила завтрак, мыла полы, помогала девочкам с уроками. Мужчина, которого звали Андрей, поначалу держался отстранённо, словно защищая себя от новой боли.
Девочки же приняли её сразу. Они тянули её за руку, звали в свои игры, приносили ей рисунки. На одном из них был дом, в котором они втроём держались за руки, а над крышей сияло солнце.
Иногда, когда девочки засыпали, Андрей и Ольга сидели на кухне. Он рассказывал о жене, которую потерял от болезни, и о том, как остался один с двумя маленькими детьми и хозяйством. Она — о муже, погибшем на стройке, и о том, как осталась без средств к существованию.
— Жизнь умеет бить по самому больному, — тихо сказал он однажды.
— Но иногда… — она посмотрела на него и улыбнулась, — даёт шанс всё начать заново.
Осенью, когда в саду поспели яблоки, они все вместе собирали их в корзины. Девочки хохотали, устраивая «яблочные бои», а Андрей, глядя на Ольгу, всё чаще ловил себя на мысли, что её улыбка согревает не хуже печки в доме.
Однажды вечером он вернулся с работы раньше обычного и застал, как Ольга сидит на полу, а близняшки с двух сторон обнимают её, что-то шепча на ухо. При его появлении девочки вскочили и в один голос заявили:
— Папа, всё! Мы решили — это наша мама!
Андрей подошёл к ней и, не скрывая эмоций, сказал:
— А я… не против.
После того вечера всё стало другим. Ольга уже не чувствовала себя гостьей — она стелила девочкам постели, готовила их любимые сырники, встречала Андрея с работы.
Но в глубине души всё ещё оставался страх: а вдруг всё это — временно? Вдруг он просто жалеет её, а потом однажды скажет, что пора искать другой приют?
В середине зимы, когда морозы стояли такие, что стекло на окнах трескалось от холода, Ольга заболела. Температура поднялась, тело ломило, и сил не было даже встать. Она проснулась от того, что кто-то осторожно поправляет одеяло. Открыла глаза — над ней склонились девочки, каждая с чашкой горячего чая в руках.
— Мама, мы тебе мёд принесли, — прошептала одна.
— И таблетки, как папа сказал, — добавила другая.
Она замерла. «Мама». Они впервые назвали её так.
Вечером Андрей сел рядом на край кровати и, глядя ей в глаза, произнёс:
— Ты больше не одна. Этот дом теперь твой. Мы твои.
В её груди что-то сжалось, а потом разлилось теплом, и слёзы сами покатились по щекам. Она поняла — впервые за долгое время можно не бояться завтрашнего дня.
Весна в тот год пришла рано. Снег ещё не весь сошёл, но в саду уже пахло влажной землёй, и первые подснежники пробивались сквозь корку льда. Ольга стояла у крыльца, вытирая руки о фартук, когда Андрей вернулся с работы. Но в руках у него был не портфель — а маленькая коробочка.
Он подошёл медленно, будто боялся спугнуть момент. Девочки выбежали следом и встали рядом, сияя, как будто знали, что сейчас произойдёт.
— Оль, — тихо начал он, — в тот день, когда девчонки привели тебя сюда, я думал, что это случайность. А оказалось — это был лучший подарок, который мне дала жизнь. Ты вернула в наш дом тепло, смех… и веру в будущее.
Он открыл коробочку — там было простое серебряное кольцо.
— Выходи за меня. Не ради дома. Ради нас.
Слёзы застилали ей глаза, но она всё же успела увидеть, как девочки, прижавшись друг к другу, шепчут:
— У нас теперь всё будет. Навсегда.
Ольга кивнула, и в тот момент поняла: она больше никогда не будет одинокой. Её дом — это не стены. Её дом — это эти руки, которые держат её, и эти детские ладошки, цепляющиеся за её пальцы.
И весенний ветер вдруг показался самым тёплым в мире.